Несмотря на то, что у меня летом было целых пять абсолютно свободных недель на то, чтобы прочитать наиболее крупные произведения, что были заданы на каникулы, я прочитала только одно из них и начала второе. Всё остальное время я потратила на дурацкие английские любовные романы 19-го века, которые я так люблю (а Дж.Остен особенно, если, конечно, можно немного "округлить" её до Бронтё и Ко и причислить её творчество к шедеврам начала именно этого века). Сейчас же настало время навёрстывать упущенное, и я с ужасом обнаружила, что в планах у меня "Война и Мир", в которой три тысячи страниц (если считать по электронной книге). На одну тысячу у меня при особо интенсивном чтении уходит около недели, поэтому при нынешнем режиме на книгу уйдёт чуть больше месяца. Одна десятая уже за плечами, осталось, наверное, не так уж и много. Толстой не очень тяжело идёт - после Радищева особенно, ибо его язык более близок к современному, а окончания прилагательных "-ою" мне даже нравятся. В том числе хотелось бы отметить, что всё, прочитанное мною по школьной программе за лето и осень 2010-го изобилует удивительно точными описаниями как обстановки, характера, так и реакции людей. Иногда, читая, я замечала, что с тех пор мало что изменилось: и отношение к иностранцам, и грязь города, и проблема сословия - всё это и в наши дни находит себе место. По книгам можно ясно проследить, как ускоряется с каждым десятилетием темп нашей жизни - от размеренной, степенной "Эммы" к истеричному "Преступлению и наказанию".
Последнее произвело на меня очень яркое впечатление - даже и не совсем ясно, противно мне было или нет, но когда я читала, отчётливо вставала передо мной, не картина, нарисованнная масляными красками по холсту, а кинолента, на которой удалось запечатлеть каждую мельчайшую деталь, каждую пылинку, каждый изъян - даже запах. Отвращение, смутное ощущение, что понятие истины извращено и искажено, но, тем не менее, принимается за чистую монету и даже навязывается читателю. В какой-то момент я поймала себя на том, что нахожу в словах Раскольникова свои собственные слова и мысли - и это если не испугало, то покоробило. Сначала я, пожалуй, даже прониклась мировоззрением главного героя, но после того, как он начал рассуждать о том, что существуют люди, имеющие право, поняла, что всё это, очевидно, не моё. Не знаю, почему, но в последнее время я стала больше любить людей - возможно, потому, что перестала противопоставлять себя обществу, и стала считать себя его частью. Никто не имеет ни малейшего права судить других, а особенно на таких низких основаниях. Если кто-то живёт лучше тебя, то это вовсе не повод пытаться сделать жизнь этого человека хуже и опустить его до своего уровня - скорее, это стимул к самосовершенствованию. Раскольников есть ярчайший пример человека, который сначала делает, а потом уже думает как следует, который, судя по мыслям его, находится как в тумане, а в голове которого - каша. То он милосерден к дочери пьяницы, то испытывает отвращение к ничего не сделавшей ему старушке. То он сознаётся в деянии, то говорит, что единственной совершённой ошибкой было его признание. И остальные ничуть не лучше - все как на подбор. Туберкулёзница-истеричка, набожная проститутка; пьяница, который любит свою дочь и которому её жаль, но в то же время из-за него именно она пала так низко; люди, для которых смерть человека - спектакль, развлечение. Грязь, грязь, грязь... Эти беспрестанные преувеличения, мельчайшие детали - до тошноты противно, скользко, грязно. Будто бы на этой земле и не осталось достойных людей, будто нет надежды, будто нет цели, будто нет смысла. И извращённая истина Раскольникова кажется бредом сумасшедшего. Тем не менее, ясно, как день, что даже последняя сволочь достойна любви и привязанности и желает её, как бы яро она этого ни отрицала.
Примерно того же времени "Обломов" написан словно в противопоставление достоевской истерике размеренно и мягко, будто из бурлящей реки или океана во время бури мы попадаем в озерцо, подёрнутое ряской, написанное густо-зелёной и светло-светло-серой краской. Именно такой мне видится Россия - холодный густой (не тёмный, а какой-то влажный, неяркий) зелёный цвет внизу и светло-серый наверху. Всё это - необозримый простор Родины, такой огромной, такой далёкой и холодной, спокойной и безразличной. Как бы мне хотелось, чтобы Россия была соткана не из сырой зелени и сухого серого неба, а из высоких корабельных сосен, солнца, освещающего их и бесконечного ярко-голубого неба. И кузнечики. Да, ещё кузнечики в сухой траве. Такую Россию я люблю. Я люблю её не за то, что я в ней родилась, не за то, что достаю из широких штанин орластый паспорт с её Именем. Я люблю её за то, что здесь живут дорогие мне люди. И всё. Я не люблю её просторов, я ненавижу её дурацкие плаксивые берёзы, я терпеть не могу людей, которые "делают всё для развития нашей страны". Идиоты, они наживаются на этом, они делают лишь то, на чём можно "срубить бабла" или поднять собственный авторитет, но не то, что действительно требуется. Чего только стоит недавно изданный закон об использовании авторской продукции, который якобы ограничивает пиратство. "Можно качать, если это действительно необходимо" - хо-хо, как сказал бы Кикио! Можно курить, где вздумается и когда вздумается! Можно пить! Можно хамить! Можно всё! (Я размахиваю руками, как Безликий из "Унесённых": "Несите всё-о-о! Я голоден!" Пока предвыборная кампания не кончится. Кхм! Увлеклась.
Так вот, Обломов. Очень жизненно. Это невозможность реализоваться из-за ограничителей как внешних, так и внутренних. Внешние ограничители - свет со своими предрассудками, извечными шаблонами, в которые загоняют личность и не дают ей развиваться как следует, который давит все ростки самостоятельного мышления. Внутренние же произрастают из того, что снаружи. Простор, беспечность, обособленность - всё это ничуть не побуждает к самостоятельному действию, к изменению чего-либо, потому что поначалу кажется, что и так всё есть, а когда приходит осознание того, что нет практически ничего, даже есть желание что-либо изменить, то нет возможности.
Это, естественно, далеко не всё, что я хотела бы сказать, поэтому я, возможно, продолжу.
Что же до курения. Упомянула вскользь, но прицепилось как клещ. Да чёрт вас подери, сколько можно дымить? Хотите гробить своё здоровье, так уйдите в уголок и курите там. Вы меня уже задолбали. Утром по дороге в метро - курят, вечером тоже по дороге туда же - курят, даже в метро машинист курит, будто в паровозе едешь, в котором в качестве топлива вместо дров табак используют. Какого хрена я должна всё это терпеть? О, конечно, вы имеете право, да. Но, чёрт возьми, вы имеете право гробить только своё здоровье, а не моё. Мне плевать, что вреднее - пассивное или активное курение, но сам факт вреда остаётся фактом. Да и если бы не вредило, то просто неприятно нюхать каждый день эту гадость. А если вы думаете, что, куря в открытое окно, вы спасаете от дыма и свою семью, и прохожих на улице, вспомните о том, что, возможно, у ваших соседей открыто окно и вся эта дрянь попадает в комнату.